Р.Г. Дана
Два года на палубе
|
Новое судно и новые люди
Вторник, 8 сентября. Первый день моей новой службы. Матросская жизнь — это везде матросская жизнь...
НОВЫЕ ПРОИСШЕСТВИЯ
Когда все закреплено и уложено, раздается команда:
«Подвахта вниз!» — и теперь можно еще немного (каких-нибудь полтора
часа) поспать. Всю ночную вахту и первую половину утренней нисколько не
стихает, но к рассвету ветер заметно слабеет, и мы не только вытряхиваем по
рифу из каждого марселя, но еще и ставим брамсели. А в семь склянок
отдаются все рифы, команда работает на фалах, брам-шкоты выбираются
хват-талями, ставится бом-кливер, и судно снова оказывается в своей прежней
упряжи.
Наш капитан женился всего
за несколько недель до выхода из Бостона, и легко догадаться, что после двухлетнего
отсутствия он теперь не жалел парусов. Старший помощник тоже не привык
никому уступать, а второй, хоть и опасался «выжимать ветер», еще сильнее боялся
капитана, отчего временами рисковал больше, чем оба его начальника. Однажды за
сутки мы сломали три бом-утлегаря и блинда-рей, не говоря уже о такой мелочи,
как несколько лисель-спиртов. Кроме естественного желания поскорее
попасть домой, у нас была другая причина гнать судно — на борту объявилась
цинга. Одному матросу стало так плохо, что он уже не мог работать, а наш
англичанин Бен был еще в более ужасном состоянии, и день ото дня ему
становилось все хуже и хуже. Ноги у него распухли так, что он не мог ходить;
мышцы утратили упругость, а на коже после надавливания пальцем оставалась
вмятина; десны раздуло, и бедняга почти не открывал рта; дыхание стало
прерывистым и тяжелым. Он окончательно обессилел и совсем упал духом, ничего не
ел и при таком быстром ухудшении здоровья вряд ли протянул бы дольше недели. У
нас же не осталось никаких лекарств, да и все равно ничто не могло помочь ему,
кроме свежих продуктов и гегга. Впрочем, цинга на судах теперь не столь
распространена, как в прежние времена, и принято считать, что она возникает
из-за соленой пищи, грязи, чрезмерного употребления жира (поэтому ею так часто
страдают китобои) и, наконец, является следствием бездеятельности. Однако на
нашем судне никто не заболел бы по сей последней причине, равно как и по
второй, поскольку люди у нас подобрались чистоплотные; мы всегда аккуратно
прибирали кубрик, а что касается мытья и перемены одежды, то отличались большей
прилежностью, нежели многие береговые жители. Причина болезни заключалась, по
всей видимости, только в употреблении солонины и, может быть, в быстром
переходе из области жестоких холодов в жаркие тропики.
Рассчитывая на
преобладающие осенью у побережья западные ветры, капитан зашел далеко к весту,
чтобы пройти между материком и Бермудами. Кроме того, он надеялся встретить
какое-нибудь судно, идущее в Вест-Индию или южные штаты. Хотя цинга и не
распространялась пока на остальную команду, но этого следовало опасаться, да и
наши больные были совсем плохи.
Воскресенье, 11
сентября. Широта 30° 04' северная,
долгота 63°23' западная. Бермудские острова в ста пятидесяти милях к
норд-норд-весту. На следующее утро около десяти часов раздался крик: «Парус!»,
и вся команда высыпала наверх посмотреть на встречное судно. Оно оказалось
ничем не примечательной бригантиной, шедшей курсом зюйд-зюйд-ост, скорее
всего, из северных штатов в Вест-Индию, то есть как раз тем, что нам было
нужно. Заметив, что мы хотим переговорить с ней, она легла в дрейф, и мы
поспешили приблизиться,
Эй, на бригантине, откуда
вы?
Идем из Нью-Йорка в Кюрасао.
Не найдется ли у вас
свежей провизии?
Сколько угодно!
В одно мгновение мы
спустили кормовую шлюпку, в нее прыгнули капитан и четверо матросов, и скоро
она уже пританцовывала на волне у борта бригантины. Через полчаса шлюпка
возвратилась, наполненная картофелем и луком, и суда разошлись, следуя своим
курсом. Это был «Солон», приписанный к Плимуту, который направлялся из
Коннектикут-Ривер, с заходом в Нью-Йорк, в Центральную Америку с грузом
свежего продовольствия. Лук оказался совсем свежим. И второй помощник
«Солона», когда он, перегнувшись через борт, передавал связку лука в нашу
шлюпку, пошутил, что, мол, девицы нанизали луковицы на нитку специально для нас
в день отхода судна. У нас на «Элерте» по ошибке считали, что прошлой
зимой были выборы президента, и когда шлюпка уже отвалила, капитан окликнул
бригантину и спросил, кто сейчас президент Соединенных Штатов. Эндрю
Джексон, ответили ему.
|