Р.Г. Дана
Два года на палубе

Новое судно и новые люди

Вторник, 8 сентября. Первый день моей новой службы. Матросская жизнь — это везде матросская жизнь...

Послесловие ДВА ГОДА И ЦЕЛАЯ ЖИЗНЬ

«Я не видел города прекрасней, чем Петербург. Он намного превосходит Париж и по ширине улиц, и по изя­ществу жилых домов, которые большей частью построены из кирпича, а сверху оштукатурены так, что выглядят каменными» — так в 1781 году писал домой секретарь Фрэнсиса Даны, первого американского посланника в Рос­сии. Хотя официальной аудиенции у Екатерины II Фрэнсис Дана не удостоился, однако начало дипломатическим отно­шениям между Россией и США тогда было все-таки поло­жено, и, кто такой Фрэнсис Дана, у нас знали и помнили. А в следующем столетии, в 1840-х годах, на страницах русских журналов можно было встретить имя его сына Ричарда Генри Даны, поэта-романтика.

Однако самый знаменитый представитель того же се­мейства— Ричард Генри Дана-младший (1815—1882 го­ды) — остался у нас практически не известен. Это и был внук посла, сын поэта, автор книги «Два года на палу­бе» (1840).

Книгу Даны литераторы-историки называют иногда путевым дневником, иногда — романом. Сейчас подобные произведения относят к художественно-документальной прозе, полагая, что в этом жанре литературы все должно быть достоверно и в то же время преображено, обобщено по законам творческого вымысла. Установить, так ли было на самом деле, как описано в книге, уже едва ли возможно: возвращаясь из плавания, Дана потерял свои дневники. Это, собственно, и побудило его воссоздать картину морских странствий, которая была признана в своем роде клас­сической.

.Вот как сложилась судьба автора и его книги. Ричард Генри Дана-младший, ушедший в плавание простым матро­сом, принадлежал, как мы уже упоминали, к американской элите. Можно также добавить, что за его плечами насчиты­валось пять поколений, не только носивших то же имя, но живших все на той же земле — в так называемой Новой Англии, в штате Массачусетс, в Кембридже, где находится Гарвард, старейший американский университет. Английская колонизация Америки началась, как известно, с юга, а здесь, на северо-востоке, обосновалась эмиграция преимуществен­но идейная — люди, покидавшие Старый свет по сообра­жениям духовным,  прежде всего  религиозным,  которые были тесно переплетены с интересами общественными и по­литическими. Чего же здесь искали пилигримы, по крайней мере те из них, которые, подобно Дане, гордились своей принадлежностью к  Новой  Англии  и своими глубокими корнями в американском, новом Кембридже? Уже сами эти  географические   названия   отображают   их   основные помыслы — создать улучшенную копию их исконной роди­ны. Идеал, чреватый, прямо скажем, глубокими противо­речиями. Дана-младший, представитель шестого поколения обитателей Новой Англии, испытал это на себе. Свою жизнь, несмотря на литературный успех, он считал неудавшейся. Ведь свою книгу «Два года на палубе» он написал в ранней молодости как бы между прочим, а стремился главным обра­зом к деятельности государственной, дарованной ему, мож­но сказать, по наследству. А его, потомственного лидера, от­тесняли в сторону, укоризненно или насмешливо именуя «аристократом».

Хорош «аристократ» (сердился в ответ Дана), который два года прослужил палубным матросом, хорош «аристок­рат», который выступал в защиту рабов, хорош «аристо­крат», у которого, наконец, нет ни состояния, ни привилегий! Так   оно   и   было   в   действительности — плавал   матро­сом, защищал беглых невольников, не имел больших владе­ний или состояния, а также привилегий. Привилегий не бы­ло, но претензии оставались. Как говорили о Дане злые языки, «прослужил два года матросом, а потом всю жизнь провел   в   закрытом   клубе,   предаваясь   воспоминаниям в избранном кругу друзей». Это, конечно, преувеличение хотя и реальной, но парадоксальной ситуации, в которой оказались «отцы Новой Англии», а также их потомки — вдохновители войны за независимость. Они же, по существу, не хотели порывать с Англией, желая видеть свое государ­ство устроенным по британскому образцу, где «истинным джентльменам» жилось бы удобно и хорошо. Вот почему колыбель Даны, Новая Англия, сыгравшая на заре амери­канской революции действительно ведущую роль, со време­нем все больше становилась своеобразной провинцией, хотя и высокоразвитой, однако отъединенной от основной массы столь пестрого американского населения.

Круг друзей Даны был поистине исключительным. Это определялось его принадлежностью к особой среде. Кто был секретарем его отца? Сын Джона Адамса — вице-прези­дента, а потом и президента Соединенных Штатов.