
Р.Г. Дана
Два года на палубе
|
Новое судно и новые люди
Вторник, 8 сентября. Первый день моей новой службы. Матросская жизнь — это везде матросская жизнь...
Послесловие ДВА
ГОДА И ЦЕЛАЯ ЖИЗНЬ
Адаме-младший сам со временем стал президентом,
а Дана-младший дружил с его сыном, послом. Где учился Дана? Конечно же, в
Гарварде. Его соучеником был Оливер Уэнделл Холмс, врач и поэт, отец Оливера
Уэнделла Холмса-млад-шего, будущего генерального судьи США. С кем породнился
Дана? Со своим непосредственным и многолетним соседом по Кембриджу — с
Лонгфелло. Дочь знаменитейшего американского поэта вышла замуж за Ричарда Генри
Да-ну-третьего. Этот круг так и именовали браминами — «высшей кастой». Сознание
кастовости им, безусловно, было свойственно, и настолько, что Дана уклонился
от встречи с приехавшим из-за океана Диккенсом, ссылаясь на то, что: «Уж
чересчур все хотят с ним познакомиться». Ведь брамины из Новой Англии держались
особняком, хотя и участвовали в распространении идей свободы и демократии.
И было бы исторической
ошибкой не воздать должное их гражданской, просветительской деятельности. Но
если мы зададимся вопросом, почему же в России Дану в свое время все-таки не
заметили, то одной из причин, быть может, был некоторый снобизм, иначе говоря,
высокомерие, некая стерильность его великодушия. Дана числится среди
основателей целой группировки, призывавшей к освоению «свободных земель».
Однако сам вдохновитель в этом освоении не участвовал и фактически не представлял
себе, какая то была кровавая мясорубка. Действительно, выступавший в защиту
невольников Дана только пожал плечами, когда Линкольн опубликовал свою Прокламацию
об освобождении рабов. Прокламация показалась ему неясной, половинчатой, и она
такой и была, но все же это был политический документ громадного практического
значения. А что сделал сам Дана, когда уже после одержанной победы его
привлекли к расследованию дела Джефферсона Дэвиса, президента Конфедерации
южных штатов? Дана посоветовал дела не поднимать, и крупнейший государственный
преступник так и не был судим. Вот что всерьез имелось в виду, когда
Дану-младшего, как и других новоанглийских браминов, называли «аристократами»:
их идеалом была некая сословная благоустроенность, мыслимая по тем временам и
нравам разве что для людей, имевших возможность собираться каждую субботу в
одном из «лучших домов Бостона» (или соседнего с ним Кембриджа, штат
Массачусетс).
Если у Даны не сложилась
яркая политическая жизнь, то ему удались сравнительно краткий жизненный эксперимент
и книга, ему посвященная. Это стало возможным потому, что в его произведении
удачно отражены наиболее привлекательные черты его натуры, незаурядной, отзывчивой,
хорошо культивированной.
Обстоятельства были
таковы. На втором году обучения в Гарварде у Даны резко ухудшилось зрение. В
некоторых источниках указывается, что у него, кроме того, начались нелады с
университетским начальством, но главное — заболевание глаз, возможно, так
называемый «весенний катар», болезнь возрастная и характерная для юношей. А
возможно, это было осложнение после кори. Как бы там ни было, учение следовало
прервать на длительный срок и заняться здоровьем. А средств на лечение в Европе
у семьи тогда не было. Оставалось два «домашних» варианта — либо слоняться без
дела в Кембридже, либо плыть пассажиром вдоль американских берегов. Но плыть
пассажиром — то же бездействие, особенно если нельзя много читать,— так
рассудил Дана. И он решил стать матросом. Конечно, на время. Вообще все это
бьио устроено именно в порядке опыта и оговорено Даной-старшим со знакомыми
капитанами. Но при любых благоприятных условиях это был смелый замысел,
подлинное приключение, авантюра в исходном значении этого слова, означающего
смелое предприятие.
Североамериканский
континент в ту пору еще оставался неосвоенным, наполовину неведомым для самих
американцев. Восточное побережье и часть Среднего Запада — все, что к тому
времени, когда на палубу торгового судна ступил Дана, составляло территорию
Соединенных Штатов. Большая часть Юга, в том числе Техас, еще принадлежала Мексике.
Пройти через континент в западном направлении могла только военная
экспедиция. В Калифорнии, куда в конце концов прибыл Дана государственные
границы вообще не были отчетливо определены, над этой территорией осуществляли
контроль различные и весьма многочисленные миссии, которые когда-то были
религиозными, а впоследствии стали военными и торговыми,— миссии английские,
испанские и, пожалуй, в последнюю очередь американские. Таким образом, юный
новоанглийский брамин отправлялся в плавание с чувством первооткрывателя. И
уж, конечно, то, о чем он впоследствии рассказал, для большинства его читателей
было привлекательно своей познавательной новизной.
|