Р.Г. Дана
Два года на палубе

Новое судно и новые люди

Вторник, 8 сентября. Первый день моей новой службы. Матросская жизнь — это везде матросская жизнь...

Послесловие ДВА ГОДА И ЦЕЛАЯ ЖИЗНЬ

Адаме-младший сам со временем стал президентом, а Дана-млад­ший дружил с его сыном, послом. Где учился Дана? Конеч­но же, в Гарварде. Его соучеником был Оливер Уэнделл Холмс, врач и поэт, отец Оливера Уэнделла Холмса-млад-шего, будущего генерального судьи США. С кем породнил­ся Дана? Со своим непосредственным и многолетним сосе­дом по Кембриджу — с Лонгфелло. Дочь знаменитейшего американского поэта вышла замуж за Ричарда Генри Да-ну-третьего. Этот круг так и именовали браминами — «высшей кастой». Сознание кастовости им, безусловно, бы­ло свойственно, и настолько, что Дана уклонился от встре­чи с приехавшим из-за океана Диккенсом, ссылаясь на то, что: «Уж чересчур все хотят с ним познакомиться». Ведь брамины из Новой Англии держались особняком, хотя и участвовали в распространении идей свободы и де­мократии.

И было бы исторической ошибкой не воздать должное их гражданской, просветительской деятельности. Но если мы зададимся вопросом, почему же в России Дану в свое время все-таки не заметили, то одной из причин, быть может, был некоторый снобизм, иначе говоря, высоко­мерие, некая стерильность его великодушия. Дана числится среди основателей целой группировки, призывавшей к ос­воению «свободных земель». Однако сам вдохновитель в этом освоении не участвовал и фактически не представ­лял себе, какая то была кровавая мясорубка. Действитель­но, выступавший в защиту невольников Дана только пожал плечами, когда Линкольн опубликовал свою Прокламацию об освобождении рабов. Прокламация показалась ему неяс­ной, половинчатой, и она такой и была, но все же это был политический документ громадного практического значе­ния. А что сделал сам Дана, когда уже после одержанной по­беды его привлекли к расследованию дела Джефферсона Дэвиса, президента Конфедерации южных штатов? Дана посоветовал дела не поднимать, и крупнейший государ­ственный преступник так и не был судим. Вот что всерьез имелось в виду, когда Дану-младшего, как и других ново­английских браминов, называли «аристократами»: их идеалом была некая сословная благоустроенность, мысли­мая по тем временам и нравам разве что для людей, имевших возможность собираться каждую субботу в одном из «луч­ших домов Бостона» (или соседнего с ним Кембриджа, штат Массачусетс).

Если у Даны не сложилась яркая политическая жизнь, то ему удались сравнительно краткий жизненный экспери­мент и книга, ему посвященная. Это стало возможным потому, что в его произведении удачно отражены наиболее привлекательные черты его натуры, незаурядной, отзывчи­вой, хорошо культивированной.

Обстоятельства были таковы. На втором году обучения в Гарварде у Даны резко ухудшилось зрение. В некоторых источниках указывается, что у него, кроме того, начались нелады с университетским начальством, но главное — заболевание глаз, возможно, так называемый «весенний катар», болезнь возрастная и характерная для юношей. А возможно, это было осложнение после кори. Как бы там ни было, учение следовало прервать на длительный срок и заняться здоровьем. А средств на лечение в Европе у семьи тогда не было. Оставалось два «домашних» варианта — либо слоняться без дела в Кембридже, либо плыть пассажи­ром вдоль американских берегов. Но плыть пассажиром — то же бездействие, особенно если нельзя много читать,— так рассудил Дана. И он решил стать матросом. Конечно, на время. Вообще все это бьио устроено именно в порядке опыта и оговорено Даной-старшим со знакомыми капита­нами. Но при любых благоприятных условиях это был смелый замысел, подлинное приключение, авантюра в исходном значении этого слова, означающего смелое предприятие.

Североамериканский континент в ту пору еще оставался неосвоенным, наполовину неведомым для самих американ­цев. Восточное побережье и часть Среднего Запада — все, что к тому времени, когда на палубу торгового судна ступил Дана, составляло территорию Соединенных Штатов. Боль­шая часть Юга, в том числе Техас, еще принадлежала Мек­сике. Пройти через континент в западном направлении могла только военная  экспедиция.   В   Калифорнии,  куда в конце концов прибыл Дана государственные границы вообще не были отчетливо определены, над этой террито­рией осуществляли контроль различные и весьма много­численные миссии, которые когда-то были религиозными, а впоследствии стали военными и торговыми,— миссии английские, испанские и, пожалуй, в последнюю очередь американские. Таким образом, юный новоанглийский бра­мин отправлялся в плавание с чувством первооткрывателя. И уж, конечно, то, о чем он впоследствии рассказал, для большинства его читателей было привлекательно своей познавательной новизной.